Классические тексты с комментариями Раши: "Кур Курей"
girsa-dejankuta.livejournal.com/5935.html1. Жили-были дед и баба, и была у них курочка-ряба. 2. Снесла курочка яичко, не простое, а золотое. 3. Дед бил-бил, не разбил. 4. Баба била-била, не разбила. 5. Мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось. 6. Дед плачет, баба плачет, а курочка кудахчет: 7. «Не плачь, дед, не плачь, баба. 8. Я снесу вам новое яичко, не золотое, а простое».
Комментарий Раши:
1. Дед – старец. Подобно «И муж этот во дни Шауля был старцем» (Шмуэль I, 17:12). Сидел в воротах вместе с (прочими) судьями.
Курочка – согласно толкованию мудрецов, была из потомков голубя, отпущенного Ноахом. Возражает рав Цыпа: разве? Ведь учили мы, что курица – не птица. Нет, (была она) из потомков пророка Йоны. Как он – не птица, так и она (Ципорин 29 а).
А если желаешь толковать аллегорически, толкуй так: добродетелью и трудолюбием была подобна курочке, что встаёт на рассвете и спешит снести яйцо, как сказано: «Встаёт затемно, чтобы приготовить еду» (Мишлей 31:15)
ряба – одетая в пёстрые одежды. Подобно «И сделал ему одежду разноцветную» (Берешит 37:3). Подарил ей особые одежды в знак любви.
2. Снесла - Подумала: «Чем отблагодарю благодетеля моего?» Тотчас свершилось чудо, и снесла яйцо из золота. Как сказано (Теhилим 34:16): «Взор Г-спода - к праведникам, и слух Его - к их молитве» (Курочка раба 2)
Золотое – в напоминание о Иерусалиме, как сказано: «Йерушалаим шель заhав», и о Храме, что был покрыт золотом. Удостоилась этого, так как об Иерусалиме были все помыслы её.
3. Бил-бил, не разбил – ктив. А следует читать (кре): не раз бил. И это действие относится к курочке. А если скажешь, что относится к яйцу, то ведь сказано далее: «упало и разбилось».
Для чего нужно грамматическое усиление? Чтобы подчеркнуть усердие деда и бабы в воспитании курочки, как сказано: «Берегущий розгу ненавидит сына своего, а любящий поучает его сызмальства" (Мишлей 13:24)
5. Мышка – старшая сестра Курочки. Из зависти решила она разбить яйцо. Подобно этому (Берешит 37:4): «Когда увидели братья его, что отец любит его больше всех братьев его, то возненавидели его» (Курочка раба 3)
Другое толкование: завидовала сестре, поскольку та собиралась выйти замуж раньше неё, как сказано: «Сестра моя, невеста» (Шир-hа-Ширим 5:1)
6. Дед плачет, баба плачет – есть множество аллегорических толкований этого стиха, я же пришёл ради простого смысла, и он таков: они оплакивали разрушение Храма, как сказано у пророка: «Как потускнело золото, изменилось отменное злато!» (Эйха 4:1)
а курочка кудахчет – открылся в ней пророческий дар. И везде, где встречаем слово «кудахчет» вместо «говорит», далее следуют пророческие речения от имени Вс-вышнего.
«Не плачь...» – это слова утешения.
7. «Я снесу вам новое яичко» - следует понимать аллегорически: Я отстрою Вам новый Храм.
Не золотое, а простое (на иврите «там»)– мудрецы спорят о смысле этого стиха. Я же считаю, что простой смысл таков: лишь прямодушные («тмимим»), подобные деду и бабе, удостоятся увидеть Храм отстроенным++++
В последнем сборнике "Новости курологии" опубликовано открытие молодого куролога Н., который доказывает, что 6 стих в первоначальной редакции выглядел иначе. "Дед плачет, баба плачет, а курочка кудахчет". Видно, что автор задает ритм словом "плачет".
Повторенное дважды оно было сказано и в третий раз. То есть изначальный текст звучал "Дед плачет, баба плачет, а курочка не плачет". Слово кудахчет больше в тексте не встречается и значит является поздней вставкой.
Для полноты картины необходимо добавить, что раскопки археологов никаких яиц не обнаружили, что ставит под сомнение все достижения курологии.
+++++
В конце остаётся плач. Плач, неуловимое и исчезающее кудахтание Другого. Метафизическое насилие бинарных оппозиций мужского/женского,животного/человеческого, не в силах стереть этот неловимый остаток простого. Оно остаётся как обещание, бесконечно отложенное, как неотстроенный Храм.
Быть=жить. Но за этой имманентностью бытия сразу же слышить тревожное кудахтанье "и": бить. Курочка снесла яичко, Тит снёс храм,и не мышь ли выбегает из развалин? И не потому ли смеялся рабби Акива при виде той лисицы, что понимал: между лисой и мышью, как между бабой и дедом, между разрушением и восстановлением - лишь одно мановение исчезающего различия - хвоста-фармакона, того дополнительного, что всегда уже здесь, предшествует мужскому и женскому, золоту и железу, бытию и жизни - и остаётся как тихо затихающий вдали плач...