Владимир Гордеев: Схема идеального убийства времени





даже Индиана Джонс в исполнении Харрисона Форда выглядит неким собирательным образом. У него вызывающая симпатию физиономия, как у Гари Купера, в его характере есть воля и целеустремленность, как у героев Хамфри Богарта, ирония Фербенкса и (ноу-хау, впоследствии растиражированное) — интеллект, позволяющий ему носить пинжак, классный журнал и галстук-бабочку доктора археологии, который в свободное от приключений время ведет лекции и семинары в университете.



Роскошная оркестровка возвращает нас во времена, когда не было электроники, и одетые во фраки музыканты со своими классическими инструментами задавали тон экранному действию.

под бравурные рокенролльные марши шагали по цивилизованному миру галлюциногенные наркотики, о которых он, этот цивилизованный мир, за время своей цивилизованности успел позабыть (интеллектуальный и духовный "опиум для народа", христианство, вытеснил шаманские трибьюты — грыбы и проч). Кислотные торжества продолжались недолго. Итоговую черту подвел Хантер Томпсон романом "Страх и ненависть в Лас-Вегасе", а взгрустнувшая молодежь замерла в ожидании другого прихода —



все люди-образы фильма представляют собой бесконечную систему зеркал, и абсолютно невозможно обнаружить подлинную сущность, — она растворяется в бесконечности отражений),



чтобы найти смысл игры. Впрочем, смысл тут лежит, казалось бы, на поверхности: живи сам и дай умереть другим





Единственное, что ты можешь сделать по-настоящему — умереть.



трюк, когда жертвуют достоверностью ради нагнетания интриги





а мы, зрители, таращимся в телевизор, пытаясь постичь смысл там, где смысла нет и быть не может.





Тщательно проработанный, но неприятный



Как восхищают отвратительные спецэффекты.





-------

игра не должна быть равна мечте. Устами Дженнифер Джейсон Ли он говорит, что человек стремится в вирт не затем даже, чтобы получить нечто увлекательное, нечто конкретное, а затем, чтобы заменить реальность на что угодно другое

---------------------



Алексей Нгоо: Как я стал



хотя была лучше, интересней, забавней и нежнее последней не стала событием в мире киномотографа, потому что не открывала новые горизонты, а лишь закрывала кроненберговские веси и дали. После "Экзистенции" Кроненберг отставил биомеханизмы в сторону и принялся долбать психологический мотив.





А когда на бензаколонкеТед Пайкул гладил двуглавого дракончика, я испытал мимезис и прочие древнегреческие слова, которые мы украли у эллинов и теперь зовём ими чёрти что, будто нам не хватает своих слов, а вернее не хватает пафоса (тоже кстате греческое слово) — одно дело "очищение", а совсем другое — "катарсис", или одно дело "подоражание" и совсем другое "мимесис" и благозвучней и вроде как, произнося его, становишься выше ростом.



Вместе с тем фильм кончился каскадом концовок одной из которых была моя. Игра закончилась, шлейф исчез ........



Есть наркотики, которые действуют всего один раз. А если нету, то их стоит синтезировать. "Экзистенция" — наркотик такого рода. Второй раз смотреть уже не захочешь, зато первый поглотит тебя и выплюнет



-------

- Господь — Механик, а я тут только левое кабельное телевидение ставлю. Вам в голову или в задницу?

- А есть разница?

- Почти никакой, кроме пары побочных эффектов.

- Например?

Понятно, что ..... Однако одного понимания для ободрения не достаточно





становится сверхчеловеком не потому, что победил свой страх, выработал супер-реакцию, нарастил стальные мускулы и научился хитрым трюкам, а потому, что остался твердым индивидуалистом со своим пониманием справедливости. И это четкое самоознание позволяет ему выступить даже против тех, кто помог ему преодолеть свои страхи, детские комплексы и прочую непосредственность.





артхауз, чьё иное название кинографоманство: когда сказать нечего, а сказать хочется





Выплеснув из себя плеяду годаров, антониони, фассбиндеров, пазолини, бергманов и остатки вроде Фон-Триера и Ханеке, киноевропа лежит в блаженной истоме и курит сигарэту. И вот этот блаженный табачный дым и есть артхауз — банальное, короче, убийство времени.



все беды провинциальных городков, на которые по канонам голливудских фантастических фильмов обычно сваливаются различные напасти, происходят исключительно из-за провинциальной дремучести их обитателей.



чего мы все ждем от счастливой старости: светлой печали, спокойствия, смирения и в то же время исключительной надежды





А искусство предназначено утешать и вдохновлять человека, как бы переселяя его на короткий отрезок времени в иной чудесный мир, где собрано лишь самое лучшее. Тот мир имеет свои границы — будь то границы холста, а будь то





"Если ты занимаешь нейтралитет, если ничего не делаешь, значит, принимаешь одну из сторон".





выглядят не людьми, но человечишками, обычными маленькими людьми, подверженными чему угодно, кроме чужеродных им приступов великодушия, здравомыслия и желания не только жить самому, но и дать жить другим





Такие вот странности эволюционного процесса: от порхающих стаек первоптиц, ворующих ложки и зеркальца остался лишь отпечаток в камне, фактически: знак. Так биология становится родом семиотики. А археоптерикс, вот забавно, становится значением знака, изображающего археоптерикса. Наверно из учебника палеонтлогии получился бы отличный букварь. С другой стороны, от нас даже и такого не останется. Надеюсь.

Судьба-злодейка ведёт героев путём подвига к смерти — что может быть прекрасней? На это можно смотреть бесконечно!

<Я простил бы П. больше чем любому другому режиссёру. Потому что слабая фабула и штампованные ходы всегда перекрывались у него тотальным, воинствующим эстетством.>

погружает зрителя так глубоко в человеческие взаимоотношения, как позволял себе только Бергман в лучшие годы. Убивая любой намёк на искусственность, отказываясь от большинства атрибутов кино — операторской работы, декораций, актёрской игры, Киаростами лишает зрителя подпорок, которые обычно создают комфортное ощущение непричастности и безнаказанности при просмотре. "Это не по настоящему" — вот что чувствует зритель застигнутый за киносеансом.

В старинном барочном клипе Шинейд О'Коннор "Ничего не сравнится с тобой" большую часть времени показывали только её лицо крупным планом и по-перву это сильно нервировало, потому что было вторжением в личное пространство, взглядом с той стороны, хотелось всё время отвести глаза, спрятаться особенно когда Шинейд начинала плакать, ведь так внаглую плакать при незнакомых людях — непристойно; или Бьёрк в клипе на не помню какую песню, ехала на платформе по городу и выделывала кренделя, кривлялась, опять-таки погружаясь лицом в камеру, а вокруг ходили люди и понимание того, что это не павильон, а жизнь изменяло смысл выкрутасов Бьёрк, она делал их на людях и судима должны была быть людскими понятиями, а не павильонными. V. увидев кусок клипа, помню, реально ужаснулась, назвала Бьёрк блажной и убежала поскорей на кухню...........



Последние кадры фильма не ставят точку, они отсылают к самому началу, замыкая фильм в спираль. Жизнь всё равно будет продолжаться.

........Американский кеномотограф приучил зрителя что финал фильма должен быть счастливым. Даже если кто-то в финале умирает, главный герой должен получить некий психологический .........Знание не отменило условий её существования. Она всё также ............И она должна продолжать жить свою жизнь